У книжной полки
А потом кое-где отломить и по второму кусочку для проверки надежности результатов. Покушаться на древние монеты?! Но ведь это подчас единственные, а потому бесценные свидетели жизни целых эпох! Какое «археологическое сердце» не дрогнуло бы от такого предложения? Археологов выручили физики. Они-, предложили другой, причем совершенно безвредный для монет способ. Английские исследователи М. Эйткии и В. Имелиус решили задачу, использовав самый чувствительный из всех видов анализа — нейтронный активаци-онный анализ.
В серебряных рудах и, конечно, в серебряных монетах присутствуют две основные примеси: золото и медь. Вариации этих примесей физики и решили исследовать. Контейнер с монетами поместили в исследовательский реактор БЕПО в Харуэлле (Англия), где они активировались потоком нейтронов. При этом золото с атомным номером 197 превращалось в радиоактивный изотоп золота — Аи 198. А медь (Си 63) превращалась в радиоактивный изотоп меди — Си64. Распад Аи198 и Си64 сопровождается испусканием гамма-лучей. Интенсивность этого излучения пропорциональна концентрации исследуемого элемента.
М. Эйткин и В. Имелиус исследовали более пятисот монет. В афинских монетах, сделанных из серебра Лаврийских рудников, они обнаружили очень низкое содержание золота — от 0,01 до 0,1%. Некоторая часть коринфских монет содержала примерно столько же золота, но другая часть состояла из серебра с более высокой концентрацией золота. Лаврийские руды его столько не содержали. Тогда предположили, что Коринф получал серебро из Македонии, и подвергли анализу македонские монеты. Выяснилось, что в македонском серебре и монетах золота также мало. Но среди македонских монет не нашлось ни одной с содержанием золота ниже 0,02%. А среди афинских и коринфских такие встречались нередко. Значит, Коринф несомненно получал серебро Лаврийских рудников и чеканил из него часть своих монет. Македонское серебро также могло попадать в Коринф. Откуда же брали коринфяне другую часть серебра, монеты из которого имеют высокое содержание золота? Это оставалось неизвестным. Может быть, об этом расскажет примесь меди? Но медь поведала о другом... Греки, как и все древние народы, не умели отделять примесь золота от серебра. Но удалить примеси свинца и меди было в их силах. Во всяком случае, в рудниках нашли соответствующее древнее оборудование. Рассуждая логически, такую «неблагородную» примесь, как медь, следовало удалять из серебра. Тем самым повышалась чистота, а вместе с этим и ценность монеты. Анализ дал следующую картину. В афинских монетах начала V в. до н. э. содержание меди не превышает 1%. А в монетах второй четверти V в. до н. э. обнаружено содержание меди до 5%. Затем содержание меди в монетах падает до 1%, а чуть позднее опять растет. Понижение количества серебра в монетах за счет добавки менее ценной меди хорошо увязывается с историческими сведениями о финансовых и экономических трудностях в эти периоды. Значит, содержание меди в монетах преднамеренно изменялось: древние греки шли на обман. Может быть, за 150 новых триер Фемистокл расплачивался далеко не чистым серебром. Анализ примеси меди в македонских монетах V в. до н. э. также подтвердил факт их преднамеренного обесценивания. Македонские монеты V в. до н. э. можно разделить на две группы: на одних есть изображение лошади и всадника, на других — только лошадь, а всадника нет. Те и другие обладали одним достоинством и назывались тетра-болами. В тетраболах «со всадником» содержание меди составляло от 0,02 до 0,2%. Тетраболы «без всадника», имея такое же содержание золота (его не умели отделять!), состояли на 20% из меди. Разница существенная и никак уж не объяснимая за счет природных примесей. Мало того, отдельные монеты этого периода содержали 70% меди. А назывались серебряными! Как видно, македонские цари не знали меры и подмешивали медь поистине с «царственным размахом»! Вот о чем рассказали древние монеты, побывавшие в недрах ядерного реактора.