ЗЕМЛЯ

У книжной полки

Поэтому нам приходится запоминать  границы каждого района по какой-нибудь особенной скале или по высохше­му речному руслу. Либо мы ори­ентируемся     по     какому-нибудь вулкану, маячащему на горизон­те. А там, где и это не удается, там   мы   сбрасываем   бумажный пакет с известкой — пакет лопа­ется  и получается белая метка. Михаэль   все   время   за   пилота. Ему надо чертовски внимательно следить,  чтобы  все  время  оста­ваться  над  выбранным  районом и, не отклоняясь от курса, летать все   время   туда   ж   обратно,   от­меривая равные полоски. Мы летаем точно по компасу — с востока на запад и обратно, по­тому что  при  здешнем  постоян­ном восточном ветре  он для нас всегда будет либо попутным, ли­бо лобовым, так что нас не зано­сит вбок. Как правило, мы летим на высоте 60—100 метров. С та­кой высоты удобно просматрива­ются   500   метров   территории   с каждой стороны, легко различить животных и даже выделить мо­лодняк.  Обычно  кроме  Михаэля в самолете сидят еще два счет­чика, одним из которых неизмен­но бываю я. Мы оба смотрим в одну сторону, чтобы затем срав­нить, что у каждого получилось. Это    необходимая    предосторож­ность против ошибочных подсче­тов. Каждый из нас держит на коленях   разграфленный   листок, в котором указано двадцать наи­более  важных видов  животных. Когда под нами пусто или время от времени только пробегает оди­нокая  гиена  или  группа  страу сов, тогда мы летим со скоростью 220 км/час. Если же внизу полно животных — Михаэль   выпускает закрылки и мы быстро замедляем свой полет, вплоть до 50 км/час. Интересно,  что  думают  степные животные о такой грохочущей в воздухе «зебре»?  Отдельно пасу­щиеся   антилопы   конгони,   гну, топи  и   зебры   интересуются   ею удивительно мало. Вплоть до то­го, что однажды во время вынуж­денной   посадки   мы   не    смогли приземлиться  потому,  что   один самец-томми     не     соблаговолил встать и уйти.

Небольшие    группы,    состоящие из пяти и до пятнадцати зебр или гну, наоборот, как правило, при появлении нашей машины отбе­гают в сторону, но не дальше чем на   сто метров. Часто  они пыта­ются поспешно пересечь нам до­рогу, так же как они это делают с автомобилями. Большие стада, состоящие более чем из пятиде­сяти  животных,  убегают   значи­тельно дальше, подчас за многие сотни метров, прежде чем оста­новиться   и   глядеть   нам   вслед. Отсюда   сверху   нам   прекрасно удалось   проследить,   отчего   это происходит:     единичные     особо пугливые     животные     внезапно бросаются бежать, увлекая за со­бой   все   остальное   стадо.   Чем больше гну пасется вместе, тем больше   вероятность,   что   среди них найдется одно или несколько животных   с   особо  чувствитель­ными  нервами;   потому-то   боль­шие стада чаще удирают, чем маленькие группы или отдельно па­сущиеся животные. Желтые газели обычно сохраня­ют полное спокойствие. Убегают они только тогда, когда мы спу­скаемся совсем низко, на 20 или даже 10 метров, и при этом очень своеобразно, совсем не так, как большие гну и зебры. Эти малень­кие газели стремительно разлета­ются в разные строны и, петляя зигзагами, удирают. Наверно, та­кой прекрасный способ помогает сбить с толку нападающего на них орла.

Охрана и преобразование природы.

Акклиматизация — это процесс приспособления животных и рас­тений к новым условиям обита­ния при заселении новых районов земного шара. Восстановление же истребленных или вымер­ших видов в местах их было­го распространения называется реакклиматизацией. Противопо­ставление этих двух понятий не всегда верно. Ведь животные, все­ляемые в места, где ранее уже жил данный вид, обычно проис­ходят из другой местности и по существу акклиматизируются так же, как и иноземные виды.

Даже тогда, когда мы выключаем мотор и спускаемся в планирую­щем полете, зебры все равно нас замечают уже на высоте 50 мет­ров. Жирафы, стоящие под де­ревьями, никак не реагируют на самолет; к ним вообще можно подлетать совсем близко — в луч­шем случае они отбегут метров на пятьдесят, не больше. Точно так же обстоит дело и со страу­сами. Чаще всего они распускают хвост и крылья и начинают тан­цевать воинственный танец — хо­тят нацугать и произвести впечатление. Павианы же прямым ходом спасаются на ближайших деревьях.

 

Л. Жирнов